|
| 26-01-06 | Кайт-триллер от Александра Холодова |
 ИЗ ЖИЗНИ КАЙТОВ.
Жил-был кайт. Он был очень старый. Многочисленные заплатки и шрамы покрывали его тело, а ткань уже порядочно поистрепалась на ветру, и уже нельзя было с уверенностью сказать, какого он был цвета. Кайт уже давно не видел солнца и моря, так как доживал свой век в дальнем пыльном углу контейнера со снаряжением. Рядом с ним по соседству на полках расположились старые пыльные паруса от виндсерфинга, гики, доски и прочие ветераны от парусного спорта, прожившие свою короткую, но яркую жизнь. Каждый из них мог рассказать тысячу увлекательных историй, произошедших с ним. Каждый лежал в своем чехле и вспоминал былые дни. Вспоминал и кайт. А вспомнить было что.
Когда-то давно он впервые увидел солнце и услышал многочисленные удивленные возгласы вокруг. Множество рук разворачивали его во всей красе и смотрели на него трепетно и восхищенно. Еще не понимая тогда, зачем появился на свет, он уже понимал, что красив и купался в лучах славы. Его новая жизнь началась весьма неплохо. «Очевидно, это мое призвание и предназначение, -думал кайт.- Все так и будут всегда рассматривать меня, и восхищаться, как от картины известного художника». Так продолжалось какое-то время: его разворачивали, трогали, восхищались и складывали обратно в уютную темноту чехла. Но в один прекрасный момент кайт проснулся оттого, что его куда-то везли. Он лежал в тесном багажнике рядом с множеством сумок и не мог понять, что происходит. Снаружи мерно работал двигатель: то натужно на подъемах, то спокойно и расслаблено на спусках. Так продолжалось довольно долго. Затем все стихло. Когда его снова достали, то первое, что он ощутил – это ветер. Новое незнакомое и в тоже время, щемящее, и такое родное чувство захлестнуло его. Резкий порыв рванул ткань, но сильные руки удержали кайт и положили на песок. Тогда он впервые увидел море. Оно показалось ему огромным живым существом, которое искрилось под солнцем миллионами искр и бежало изо всех сил к берегу нагоняя на кончиках волн белые барашки. Море жило и дышало в нескольких метрах, и он понял, что это и есть его дом: море и ветер. Он вдруг осознал это так хорошо, как будто вспомнил что-то из прошлой жизни. Что-то давно забытое и до боли родное. Как будто приехал в гости к старым добрым друзьям, с которыми всегда хорошо и весело. Кайт так увлекся этой мыслью, что не заметил, как его тело начало становиться упругим и сильным, как будто мышцы наливались неведомой до сих пор энергией. Он поднимался над песком, расправлял залежавшиеся крылья и трепетал от предвкушения чего-то нового и неизвестного. Ветер, встретив сопротивление на своем пути, играл с кайтом, пытаясь сдвинуть его с места. От этой игры по всему телу пробегала сладкая дрожь, и становилось все радостнее.
Когда к нему прицепили стропы с баром, кайт вдруг почувствовал себя целостным и готовым, но пока непонятно к чему. Такое ощущение, наверное, испытывает новичок-парашютист, когда стоит возле открытой двери самолета перед первым прыжком. Он еще не знает, какие ощущения ждут его впереди и его сердце переполняет восторженное чувство вперемешку со страхом.
Стропы натянулись. Кайт крепко взяли в руки и подняли. Ветер радостно наполнил собой крыло, и ткань перестала трепетать на ветру и сделалась упругой как барабан. Еще мгновение и вот уже руки не держат его, и он чувствует, как медленно поднимается над пляжем. Все выше и выше к облакам. «Я могу летать!» - подумал кайт. Море под ним становилось все больше, а люди, снующие по пляжу все меньше. В верхней точке кайт остановился. Теперь он видел все вокруг: безбрежную водную гладь до горизонта, длинную узкую полоску пляжа и зеленое буйство красок на берегу. Он был выше всех, он был один в этой безмятежной синеве, все звуки остались внизу, и только ветер гудел стропами и слегка покачивал купол. Вся палитра красок на нем играла и переливалась под солнцем. И не было во всем небе ничего более красивого и яркого чем кайт!
Стропы натянулись снова, и он медленно начал отклоняться вправо, потом влево. Потом стал крутить восьмерки, играя со встречными потоками воздуха, почти долетая до земли, а потом вдруг резко взмывая ввысь. Его забавляла эта игра, и даже человек, ограничивающий его движения внизу, не мешал кайту чувствовать себя свободным.
Так они долго играли втроем: кайт, человек и ветер. Потом его опустили на землю и положили на песок. Опять его рассматривало большое количество глаз, но кайт уже знал, что не это его главное призвание. Он рожден для того, чтобы летать. Он такой один и он счастлив по-настоящему. Всю ночь ему снилось небо и море. Они как будто были отражением друг друга: бесконечно синие и глубокие. В небе плыли облака, отражаясь в воде белыми блестящими хлопьями, а между облаками ярким разноцветным пятном весело парил кайт.
Утром все повторилось снова. Только теперь он с нетерпением первоклассника ожидал нового полета. Кайт снова кружил над линией берега, рассекая воздух стропами и радуясь встречным потокам воздуха.
На третий день человек снова поднял его. Только на этот в одной руке он держал длинную тонкую доску с петлями для ног. Кайт немного кольнула игла ревности, что кто-то третий мешает их прекрасному тандему, но встреча с небом и морем быстро развеяла это чувство, и он взлетел. Однако человек не торопился снова играть с ветром. Решительно он вошел в воду, лег на спину и вставил ноги в петли доски. Кайт понял, что правила игры меняются и их ожидает нечто более серьезное, чем простая игра – такое напряженное было лицо у человека внизу. Он внимательно посмотрел вверх на кайт, а потом вдруг резко натянул стропы и купол стал стремительно падать вниз. Расстояние между ним и водой сокращалось. Кайт почувствовал нагрузку и изо всех сил потянул человека вперед. Тот пулей вылетел с поверхности, уронил доску, и, пролетев несколько метров, упал в воду, подняв кучу брызг. Вслед за ним упал кайт.
Через несколько минут они оба были на берегу – мокрые и озадаченные. Человек распутывал стропы, а кайт лежал в стороне, пытаясь с помощью порывов ветра сбросить с себя груз песка, налипшего на него, и думал о том, что произошло, и что он сделал не так. Размышления были прерваны. Человек снова поднял его в воздух и снова попытался встать на доску. Все это закончилось опять на берегу, только на этот раз стропы запутались еще сильнее, и человеку понадобилось гораздо больше времени, для того, чтобы их распутать.
С этого дня началась тяжелая жизнь. Каждый день человек упорно пытался встать на доску. Иногда это у него получалось, и он проезжал несколько метров по поверхности, но итог был всегда один и тот же – человек падал. Кайт тоже падал, но не всегда, иногда он успевал взмыть вверх и неподвижно замереть в зените. Несколько раз его заматывало в полосе прибоя, он падал на берег и острые камни рвали ткань на его теле, однажды он повис на дереве, и полдня потребовалось для того, чтобы вызволить купол из плена ветвей. Его постоянные спутники на море – паруса для виндсерфинга постоянно смеялись над ним и говорили, что ничего более нелепого и неуклюжего они в жизни не видели, когда его в очередной раз в виде обмякшего и мокрого куска ткани вытаскивали на берег после падения. По вечерам человек сидел в своей комнате, и устало заклеивал очередные раны на теле кайта. Каждый думал о том прекрасном дне, когда к ним снова вернется радость от встречи с морем и ветром, о том дне, когда долгие изматывающие часы учения сменятся, наконец, на приятное времяпровождение в компании друг друга.
И такой день наступил. С утра моросил мелкий дождь. Плотная пелена свинцовых облаков висела над морем. Оно было пустынным, как никогда: ни парусов, ни лодок, только пара чаек лениво качалась на воде, нахохлившись и втянув головы в плечи. Ветер дул под углом в берег и был немного порывист, но человек упорно разматывал стропы по линии пляжа и кайт понял, что никаких поблажек сегодня не будет. Все началось так же, как и всегда: человек попытался встать на доску, упал, но все же удержал кайт в зените. Следующая попытка была повторением предыдущей, но на этот раз купол с характерным звуком рухнул на поверхность воды. Человек потратил много времени, прежде чем сумел поднять его и снова попытался встать на доску. Кайт потянул его изо всех сил и снова приготовился к падению, как побитая собака, которая сжимается в комок при приближении обидчика и в ожидании неизбежного. Если бы у него были глаза, то он бы их обязательно зажмурил. Но что-то необычное произошло с ним - он по-прежнему тянул стропы и не собирался падать. Человек внизу тоже. Он стоял на доске согнувшись, его ноги дрожали от постоянных ударов волн, но он стоял! И не падал! Еще мгновение и радостная улыбка осветила его лицо, а из горла вырвался победный клич. И, как будто радуясь вместе с ними, яркий солнечный луч разрезал облака и заиграл на волнах миллионами искр, освещая путь Победителям – человеку и кайту. Они неслись навстречу этому свету, навстречу ветру и новой интересной жизни!
С этого дня падений стало намного меньше, а затем они прекратились вовсе. Человек и кайт вместе освоили много нового. Они научились ходить против ветра, разворачиваться, несколько раз человек даже взлетал вверх, подпрыгнув на встречной волне. Паруса больше не смеялись над ним. Они медленно ползли внизу, с явной завистью поглядывая на разноцветный кайт, который легко и непринужденно парил в вышине и нес человека по волнам. Его движения стали легкими и грациозными. Он как будто танцевал среди облаков, выделывая невообразимые па над поверхностью воды. Кайт любил смотреть на свое отражение, стремительно летевшее вместе с ним к горизонту и на длинный пенный след, оставляемый доской далеко позади. Его забавляли зазевавшиеся чайки, когда он неожиданно возникал на их пути и заставлял их ретироваться, торопливо захлопав крыльями.
Он стал единым целым с человеком. Они стали единым целым с морем и ветром, гармонично вписавшись в прекрасную симфонию жизни. Они грустили друг без друга в дни безветрия и радовались, как старые друзья новой встрече. Они были счастливы.
Вскоре у кайта появился младший брат. Это был такой же кайт, только немного меньше размером. Было смешно смотреть, как он опасливо озирается по сторонам при первой встрече с морем и ветром. Кайт вспомнил свою первую встречу и улыбнулся (внутри, конечно). Младший брат стал заменять его, когда ветер становился особенно сильным, и было очень тяжело противостоять его порывам. Кайт лежал на берегу и наблюдал, как они катаются со стороны. Это было прекрасно. Он мог наблюдать издалека то, чего не видел, находясь в небе. Со стороны он мог видеть целостную картину, и она нравилась ему с каждым разом все больше и больше. Его купол дрожал от нетерпения и ждал, когда же, наконец, ветер немного стихнет и можно будет подняться в воздух.
Вскоре рядом появился еще человек с кайтом. Этот кайт был гораздо моложе и красивее. Ему также пришлось нелегко первое время, но постепенно легкость и уверенность пришли и к нему и они гонялись на перегонки, соревнуясь друг с другом.
Иногда человек увозил кайты в другие места. Там они всегда неизменно вызывали огромный интерес у других людей, которые с восхищением наблюдали с берега за их полетом. Некоторые ехали рядом с ними на лодках и снимали на видеокамеры. В эти моменты человек старался сделать как можно больше прыжков и разворотов, что не могло не радовать кайт, который радостно откликался на все движения бара.
Так они долго и счастливо проводили время вместе. Краски на куполе поблекли под лучами солнца, кайт заметно повзрослел, но по-прежнему не терял своей силы. Такая жизнь стала для него привычной. Он уже не жаждал восхищения со стороны людей. Он с нетерпением каждый день ожидал только одного – нового полета.
И вот однажды человек принес на берег еще один кайт. Он был не похож на младшего брата. Его размер был точно таким же, как у нашего. Только это был молодой и сильный кайт. Он немного надменно озирался по сторонам, подчеркивая свою исключительность. Его снаряжение было более современным и прочным. Он ярко играл на солнце красками, раздувая крылья под порывами ветра.
Кайт вдруг неожиданно осознал, что его время кончилось. Он понял это так же неожиданно и ясно, как когда-то при первой встречи с морем осознал свое призвание. Он понял, что грядет разлука с ветром, и незнакомое ранее горькое чувство нахлынуло на него. Он сделал невероятное усилие над собой, развернул крылья и, подставив их под ветер, попытался взлететь в последний раз. Однако поток воздуха кубарем понес его по пляжу и человек побежал вслед за ним. Он схватил купол и понес обратно. Кайт пытался вырваться, но все было тщетно. Еще несколько мгновений и вот его уже сворачивали и складывали в чехол. Молния взвизгнула в последний раз, и солнечный свет погас. Может быть навсегда.
И вот теперь он лежал на пыльной полке и вспоминал былые дни. Иногда в контейнер заходили какие-то люди, брали разные вещи, иногда кайт перекладывали в другое место, но итог был всегда один и тот же – дверь закрывалась и опять наступала тишина. Во сне ему снилось море. Он видел свое отражение в нем, и ему казалось, что море тоже смотрит на него ласково и немного грустно.
Так шли дни за днями.
Однажды дверь открылась в очередной раз и голоса заполнили контейнер. Людей, очевидно, было двое. Один голос был спокойный и низкий, а второй звонкий и веселый. Кайт взяли с полки. Он подумал, что для очередной перекладки, однако люди пошли к выходу и он замер в ожидании. Его вынесли наружу, и огромное количество звуков заполнило тишину: крики чаек, шум прибоя, гудок далекого парохода. Как же он скучал без них там на полке. Чехол расстегнули, и яркий солнечный свет ворвался вовнутрь. Еще мгновение и кайт целиком оказался снаружи. На какое-то время он потерял способность соображать, где он и что происходит. Его захлестнуло потоком волн. Они накатывали одна за другой без перерыва: волна света, затем волна ветра, волна морских запахов, звуков и, наконец, волна безумного счастья от того, что он очутился дома в своей родной стихии. Когда, наконец, способность воспринимать окружающее вернулась, то реальность оказалась еще более привлекательной. Он увидел море, но нет, ни оно поразило его. Два десятка кайтов разных цветов и форм парили в воздухе. Как разноцветные стекла в калейдоскопе они то собирались в невероятный узор на голубом фоне, то вновь распадались в стороны для нового рисунка. Десятки досок резали поверхность, оставляя белые пенные шрамы за собой. Весь этот праздник жизни поражал и восхищал одновременно.
Кайт так увлекся происходящим на воде, что не заметил, как его накачали и снарядили. Два человека стояли перед ним. Один был его старым знакомым. Он почти изменился с тех пор, как они расстались. Только волосы стали более светлыми, кожа более темной, а на виске виднелся едва заметный шрам. Второй человек был гораздо меньше. Темные волосы, непослушно торчащие из-под выцветшей бейсболки, оттопыренные уши и большие карие глаза, которые, не отрываясь, восхищенно смотрели на кайт, - все это заметно отличало его от большого и уверенного человека рядом. Большой человек улыбнулся, потрепал маленького за плечо и стал готовиться к запуску. Первый порыв ветра развернул купол перпендикулярно земле. Кайт задрожал всем телом, сбрасывая с себя остатки оцепенения и пыли. Еще мгновение и он уже поднимается над горизонтом в бесконечную голубую даль. Наверху его встречают его новые друзья – такие же кайты. Он теперь не один на этом празднике жизни. Он парит над землей так же как прежде, и ветер снова делает его тело упругим и сильным.
Большой человек внизу передает управление маленькому. Тот несколько раз взволновано дергает стропы, затем выравнивает и начинает медленно вести купол от горизонта к горизонту. Кайт видит его напряженное лицо и, желая приободрить то ли его, то ли себя, повторяет «все будет хорошо». Он это знает так же точно, как то, что больше никогда не расстанется с ветром, морем и этим невероятным чувством полета. Он счастлив, он дома.
Холодов Александр.
Владивосток.
21 ноября 2005 г.
|
|
